К XVI в. формирование народов Севера Западной Сибири, до настоящего времени проживающих на территории Тюменской области, в основном завершилось.

Пушная охота первоначально являлась второстепенным занятием — пушнина шла лишь на украшение одежды. Однако в XIV–XV вв. пушной промысел начал играть большую роль, потому что меха охотно покупали русские и восточные купцы. Пушнина превратилась в ведущую статью товарообмена.

Значительным для жизни обских угров был сбор кедровых орехов. Кедровые урочища находились в общественной собственности и «шишкование» проходило организованно, и в одно для всех время. Собранные шишки дробили, просеивали. Наиболее устойчивыми из традиционных промыслов оказались деревообработка и производство берестяной утвари. Из дерева делали чашки, корытца для вареной рыбы, черпаки и другую посуду, а также лыжи, долбленые лодки — обласа, нарты, древки для копий и стрел, музыкальные инструменты и многое другое.

Оригинальная культура сложилась у сибирских ненцев, обитавших в северных тюменских тундрах. В XVII–XVIII вв. у ненцев началось быстрое развитие крупнотабунного оленеводства, что, видимо, связано с уменьшением поголовья диких оленей. Стада домашних оленей увеличились до нескольких тысяч голов. Домашние олени разводились для использования мяса, шкур, кости и многого другого. К XIX столетию кочевое оленеводческое хозяйство стало главной основой всей жизни ненцев.

Ненцы достигли больших успехов в косторезном деле. Из кости оленя и морских животных делались домашняя утварь, наконечники для стрел и копий, костяные украшения, которые можно увидеть на поясах современных пастухов-­ненцев.

Ненцы изобрели чум — идеально приспособленное к холодам и частым перекочевкам жилище. Чум сооружался из поставленных конусообразно шестов и покрывался меховыми полотнищами, сшитыми из нескольких оленьих шкур. Ханты и манси сооружали берестяные чумы.

Другой важной для северных районов отраслью становится промышленная переработка рыбы. Наиболее крупным рыбопромышленным предприятием считался передвижной рыбоконсервный завод М. Д. Плотникова. Летом он вел производство непосредственно на месте вылова рыбы в районе Обдорска. Для этого туда еще весной пароходами доставлялись материалы для изготовления консервных банок, масло, уксус и другие пряности. С прекращением рыбного сезона производство переносилось в Тобольск, где консервы готовились из мороженой рыбы. В 1912 г. производство возросло до 400 тыс. банок.

Ценные сорта рыбы являлись важным источником получения валюты, на которую закупались импортные станки и оборудование. В 1923 г. вся заготовка рыбы была передана Рыбтресту и кооперации. Частный промысел был запрещен. Для ханты, манси, коми, ненцев и селькупов, у которых вылов рыбы был одним из главных источников существования, не оставалось выбора — либо вступать в кооператив, либо отказаться от промысла.

Расширение внешней торговли СССР привело к повышению спроса на сибирскую пушнину — традиционный российский экспортный товар.

Первые колхозы появились на Обском Севере в 1929 году. Кроме этого, на Севере было создано несколько оленеводческих совхозов. Объединение личных стад привело к сокращению поголовья оленей в крае.

Для разрушения традиционного духовного уклада жизни и под предлогом борьбы с суевериями в 30‑е гг. было репрессировано свыше 150 шаманов.

В конце 1940‑х гг. половина рыбы, добывавшейся в Сибирском бассейне, вылавливалась на территории края. Тюменская рыба по видовому составу не имела себе равных среди других районов большого рыболовства. Здесь в промысловых масштабах добывалась преимущественно рыба ценных пород — муксун, пыжьян, щекур, ряпушка, нельма, осетр.

Большой доход государству приносила тюменская пушнина. Промысел песца, лисицы, соболя, горностая, выдры был традиционным занятием местных народов. Ежегодно они добывали пушнины на 12 млн руб. в заготовительных ценах, которые были значительно ниже рыночных и не шли ни в какое сравнение с ценами на мировом рынке.

До Октябрьской революции ханты находились на грани вымирания. Установление советской власти дало толчок к развитию хантыйской культуры. У хантов, как и у манси, существовало устное творчество. Наиболее древними жанрами фольклора являются мифы о происхождении мира и тотемные предания. В мифологии хантов преобладает образ Нуми-торыма (верхнего бога и верхнего неба), чей младший сын Мир-суснэ-хуму подчинил на земле всех лесных духов. Позднее появился героический эпос — песни, саги и рассказы о военных столкновениях между племенами и войнах с другими народами. Важную роль в фольклоре играют образы животных. Сказки с социальной направленностью часто критикуют русских купцов, царских чиновников, священнослужителей, а также местных князей, богатых крестьян и шаманов. Введение письменности среди хантов привело к созданию первых алфавитов в 1930 году и появлению местной печати. Первые произведения этой литературы начали появляться в различных журналах, газетах и других изданиях.

Статус ненецкого языка закреплен законодательно в некоторых регионах: в Ненецком округе и на Ямале он может использоваться для делопроизводства.

Обучение детей ведется на ненецком в 20 ямальских школах: в 6 школах Ямальского района, 6 школах Надымского, 4 школах Приуральского, 4 школах Тазовского и в 7 школах Пуровского района (здесь есть классы на тундровом и лесном диалектах ненецкого языка).

На ненецком пишут литературные произведения, поют, используют его в СМИ. К примеру, старейшая на Ямале газета «Няръяна Нгэрм» (нен. Няръяна Ӈэрм) издается на ненецком языке. Это издание выходит с 19 апреля 1931 года.

Своей письменности у ненцев не было до начала XIX века. Да и тогда опубликованные на ненецком тексты нужны были в основном для христианизации ненцев православной церковью.

Стандарты языка появились только во времена Советского Союза. А до этого существовали так называемые «тамги» – родовые знаки для обозначения собственности. В 1931 году в Ленинграде была создана первая письменность на ненецком языке. В это же время вышел первый букварь на ненецком языке Jadәj wada («Новое слово»).

Современный ненецкий алфавит был утвержден в конце 1950-х годов. Он представляет собой кириллицу, расширенную за счет буквы Ӈ и знаков: ” (глухой тасер, обозначает глухой гортанный смычный звук) и ʼ (звонкий тасер, обозначает звонкий гортанный смычный звук).

Все необходимые орудия труда, посуду, утварь делали местные мастера, но специализированных ремесленников еще не было. Ханты и манси было уже хорошо известно кузнечное и литейное дело. Железо выплавляли из болотной руды в небольших печах, где слои руды чередовались со слоями древесного угля. В печи оставляли только отверстия для поддува воздуха. После нескольких часов горения железо стекало на дно и застывало в виде крицы. Печь ломали, доставали железо и проковывали его для удаления пузырьков воздуха и остатков угля. Из этого железа ковали оружие, рыболовные крючки и т. д.

Функционировало также традиционное гончарное производство. Глиняная посуда лепилась вручную, без гончарного круга, и украшалась геометрическим орнаментом с помощью специальных костяных или деревянных штампов. Готовая посуда обжигалась в костре.

Ханты и манси, особенно их южные группы, были хорошо знакомы с ткацким делом. Ткань производилась из крапивного волокна, которое вырабатывали по технологии, сходной с обработкой льна. Крапиву мяли, чесали и пряли в нить. Затем на примитивном ткацком стане делали ткань, которая шла на изготовление одежды. Все эти промыслы в XVII--XVIII вв. практически полностью исчезли, так как из России стали поступать более дешевые и качественные ткани, посуда и железные изделия.

Наиболее устойчивыми из традиционных промыслов оказались деревообработка и производство берестяной утвари. Из дерева делали чашки, корытца для вареной рыбы, черпаки и другую посуду, а также лыжи, долбленые лодки — обласа, нарты, древки для копий и стрел, музыкальные инструменты и многое другое. Все деревянные предметы делались с помощью ножа, топора и простейшего лучкового сверла. Береста служила материалом для изготовления заплечных коробов, в которых переносились грузы, женских коробов для рукоделия, набирок для ягод и т. п. Особенно ценилась посуда из капа -- древесного нароста, которая была очень прочной и долговечной.

Хозяйственный уклад каждого народа хорошо отражается в типах используемых жилищ. Ненцы, к примеру, изобрели чум, идеально приспособленное к холодам и частым перекочевкам жилище. Чум сооружался из поставленных, конусообразно шестов и покрывался меховыми полотнищами, сшитыми из нескольких оленьих шкур. В середине чума располагался очаг, на верху находилось отверстие — дымовод. Конструкция чума" наилучшим образом отвечала условиям тундры. Коническая форма делала его устойчивым к сильным ветрам и не позволяла сверху скапливаться снегу. В сильные холода с помощью очага в чуме можно было поддерживать нужную жильцам температуру. Его сборка и разборка занимала мало времени, что было немаловажно при перекочевках.

В отличие от ненцев ханты и манси сооружали два основных типа жилья: землянки и берестяные чумы. Землянка была постоянным жилищем. Она строилась так: сначала копали квадратный котлован до полутора метров глубиной, в середине котлована вкапывали четыре столба, соединявшиеся вверху квадратной рамой, к которой от краев котлована наклонно приставлялись жерди, или плахи, являвшиеся стенами землянки. Затем сооружение обкладывали дерном и землей. Готовая землянка имела форму усеченной пирамиды. В центре жилища находился очаг, а вдоль стен делали нары, на которых спали люди.

Берестяные чумы имели коническую форму, каркас делался из жердей, крылся берестяными полотнищами, сшитыми из проваренных, эластичных кусков бересты. Берестяные чумы служили летним жильем, если приходилось уходить из поселка для рыбной ловли, сбора кедрового ореха и т. п. Их можно было переносить на далекие расстояния.

Селькупы также строили землянки-карамо и берестяные чумы, которые по виду и конструкции незначительно отличались от обскоугорских. Северные селькупы позаимствовали у ненцев классический тундровый чум.

К моменту включения в состав России народы северо-западной Сибири достигли достаточно значительного развития, хотя их экономическая база включала главным образом непроизводящие формы хозяйства.

Западная Сибирь — колыбель богатых и самобытных культур, родина некогда живших и ныне существующих народов. Следы их пребывания хранит и тюменская земля. В лесостепи, тайге и тундре по берегам многочисленных рек и озер археологи находят остатки сезонных стоянок и долговременных поселений людей каменного, бронзового и железного веков, руины древних городищ.

Из домашних производств наиболее распространенным было гончарное. Сосуды лепили ручными способами и украшали простыми, но сразу узнаваемыми узорами -- пояском треугольников или несложными зигзагами. Наряду с посудой собственного изготовления пользовались привозной -- среднеазиатской, сформованной на гончарном круге. Престижными вещами считались бронзовые котлы, которые были доступны не всем.

Из кости изготовлялись наконечники стрел, накладки, увеличивавшие упругость луков, пластинки, из которых набирались чешуйчатые панцири, защищавшие воинов в бою. Металлообработка, требовавшая специальных знаний и навыков, являлась, скорее всего, типично ремесленным производством. Освоение технологий получения и обработки железа не означало упадка бронзолитейного дела. Из меди и бронзы отливали не только разнообразные украшения и детали конской сбруи, но также кельты и боевые наконечники стрел, которых в колчанах воинов.

В глубине тайги, почти полностью изолированной от бурных событий на юге, в начале железного века сохранялся прежний уклад жизни. Около середины I тыс. до н. э. здесь происходит становление нескольких культурных общностей, развитие которых отражает формирование современных групп коренного населения Западной Сибири. В нижнем и отчасти среднем течении Оби в это время складывается усть-по-дуйская культура, по-видимому, связанная с генезисом предков обско-угорских народов.

Новгородские летописи XI -XIV вв. упоминают ханты и манси под единым названием «югра», «угра». Затем манси стали называться «вогулами» или «вогуличами», а термин «югра» сохранился только за северными хантами. В XVI в. в русских документах появился и термин «остяки», который постепенно распространился на всех ханты. Ненцы же были известны под названием «самоеды», а селькупы как «остяко-самоеды». Расселение западносибирского населения в XVI в. значительно отличалось от современного. Например, манси в то время занимали весьма обширные территории: на севере граница их расселения проходила по рекам Мезень и Печора, южная граница — по р. Уфе и далее через места, где сейчас расположены Екатеринбург и Тюмень, на западе мансийские земли доходили до современной Казани, на востоке — до среднего течения Иртыша.

Территория расселения ханты включала бассейны Конды, Демьянки и районы южнее современного Тобольска. Очевидно, под давлением манси и предков сибирских татар, ханты постепенно перемещались на восток, оттесняя в свою очередь селькупов, территория которых доходила, по некоторым сведениям, до современного Сургута. Хозяйственный уклад каждого народа хорошо отражается в типах используемых жилищ. Ненцы, к примеру, изобрели чум, идеально приспособленное к холодам и частым перекочевкам жилище. Чум сооружался из поставленных, конусообразно шестов и покрывался меховыми полотнищами, сшитыми из нескольких оленьих шкур. В середине чума располагался очаг, на верху находилось отверстие -- дымовод. Конструкция чума" наилучшим образом отвечала условиям тундры. Коническая форма делала его устойчивым к сильным ветрам и не позволяла сверху скапливаться снегу. В сильные холода с помощью очага в чуме можно было поддерживать нужную жильцам температуру. Его сборка и разборка занимала мало времени, что было немаловажно при перекочевках.

В отличие от ненцев ханты и манси сооружали два основных типа жилья: землянки и берестяные чумы. Землянка была постоянным жилищем. Она строилась так: сначала копали квадратный котлован до полутора метров глубиной, в середине котлована вкапывали четыре столба, соединявшиеся вверху квадратной рамой, к которой от краев котлована наклонно приставлялись жерди, или плахи, являвшиеся стенами землянки. Затем сооружение обкладывали дерном и землей. Готовая землянка имела форму усеченной пирамиды. В центре жилища находился очаг, а вдоль стен делали нары, на которых спали люди.

Берестяные чумы имели коническую форму, каркас делался из жердей, крылся берестяными полотнищами, сшитыми из проваренных, эластичных кусков бересты. Берестяные чумы служили летним жильем, если приходилось уходить из поселка для рыбной ловли, сбора кедрового ореха и т. п. Их можно было переносить на далекие расстояния.

Селькупы также строили землянки-карамо и берестяные чумы, которые по виду и конструкции незначительно отличались от обскоугорских. Северные селькупы позаимствовали у ненцев классический тундровый чум.

К моменту включения в состав России народы северо-западной Сибири достигли достаточно значительного развития, хотя их экономическая база включала главным образом непроизводящие формы хозяйства.

Часть коренного населения ЯНАО, как и некоторых других северных регионов, продолжает вести традиционный образ жизни: существует благодаря тундре и оленям, а ночует в чумах. Но дети из таких семей учатся не в собственных семьях (полноценное обучение в тундре представить сложно), а в школах-интернатах, которые связаны с цивилизацией.

Такие школы появились в СССР в 1930-х годах, и сначала кочевников не заставляли отдавать туда детей, но в начале 1960-х забирать детей в интернаты стали без оглядки на мнение родителей. Подобные заведения создавались и в других странах с кочующим местным населением, например, в Канаде и США. И дело не в климате – школы-интернаты есть в Австралии, где аборигены также отказываются жить на одном месте и ведут кочевой образ жизни.

В ЯНАО школ-интернатов больше 30. Обычно детей кочевников в них около 40% от общего состава учащихся, остальные – «поселковые», то есть местные дети. Они не живут в специализированных зданиях и по сути ходят в обычную школу с единственной особенностью – кроме них в ней учатся ребята, которые находятся вдали от родителей 7 месяцев в году. Все дети отправляются в школу в сентябре, а заканчивают обучение в апреле – в это время через места, где находятся интернаты, проходят кочевники и забирают детей с собой.

В Югре проживает 33807 человек из числа коренных малочисленных народов - ханты, манси и ненцев. Из них около 7 тысяч - дети школьного возраста, которых зачастую приходится доставлять из отдаленных стойбищ и посёлков до места учёбы вертолётами, речным транспортом и вездеходами.

В Югре 14 школ-интернатов, где учатся дети коренных народов Севера, и, хотя там есть спецкурсы национального языка, этого недостаточно - он всё равно потихоньку утрачивается и заменяется русским, вплоть до того, что уже и дома ребята говорят по-русски, - сетует общественник - Кроме того, безусловен тот факт, что дети, привыкнув к благам цивилизации, зачастую и вовсе не хотят возвращаться на малую Родину после окончания школы.

Оригинальная культура сложилась у сибирских ненцев, обитавших в северных тюменских тундрах. В XVI--XVII вв. в хозяйстве ненцев еще не было однозначного преобладания оленеводства. Домашних оленей было немного, мясо их редко употребляли в пищу. Олени в основном использовались как транспортные животные. Очень большое значение для ненцев в это время имели охота и рыболовство. Ненцы охотились на диких оленей, водоплавающую дичь, которая гнездилась на тундровых озерах и болотах, и пушных зверей с помощью лука, копья и различных ловушек, однотипных с хантыйскими и селькупскими. Водоплавающая птица добывалась, как правило, во время линьки, когда нелетающих гусей и уток можно было бить с помощью простых палок. На эту охоту выходили взрослые и дети. Оленей добывали в основном на переправах: охотники нападали на животных, преодолевавших во время миграции водную преграду. Плывущие олени относительно беспомощны, и каждый охотник мог взять их в нужном количестве. Мясо оленей сушили и коптили, обеспечивая себя пищей на долгое время. Ненцы, жившие на морском побережье, охотились на морского зверя — тюленя, моржа, нерпу. Это занятие было заимствовано ими от досамодийского населения, которое в ненецких легендах носит название «сихиртя».

В XVII--XVIII вв. у ненцев началось быстрое развитие крупнотабунного оленеводства, что, видимо, связано с уменьшением поголовья диких оленей. Стада домашних оленей увеличились до нескольких тысяч голов. Домашние олени разводились для использования мяса, шкур, кости и многого другого. Кочевое оленеводческое хозяйство стало главной основой всей жизни ненцев. Но произошло это два столетия спустя, то есть к XIX столетию.

Уникальные материалы для характеристики занятий и быта северных групп усть-полуйцев, обитавших в приполярной зоне, получены при раскопках Усть-Полуйского городища, расположенного в черте современного Салехарда. Основой их хозяйства являлись охота, промысел морского зверя и рыболовство. Рыбу добывали с помощью сетей и ловушек, били костяными острогами, ловили на крючок. На местах осенних переправ оленей через реки устраивались «поколки», позволявшие сделать запас мяса на зиму. Практиковалось также использование оленя-манщика, под прикрытием которого охотнику удавалось незаметно приблизиться к стаду. Охотились с помощью лука и стрел, оснащенных в основном костяными наконечниками: заостренными, использовавшимися для добычи зверя и крупной птицы, тупыми -- для стрельбы по зверькам с ценным мехом, когтистыми — для охоты на водоплавающую дичь. На Оби усть-полуйцы могли промышлять белух, а на побережье Обской губы — моржей.

Ханты и манси обеспечивали свое существование в основном охотой и рыбной ловлей. У хантов, занимавших берега крупных рек, несколько большим был удельный вес рыбной ловли. Манси, жившие в верховьях рек на восточных склонах Урала, занимались главным образом охотой на лося, миграционные пути которого проходили через уральские перевалы. В целом же способы охоты и рыбной ловли у этих близкородственных народов отличались мало.

Обские угры были типичными пешими таежными охотниками, которые промышляли зверя. Оленя и лося они преследовали зимой по насту, догоняя на широких лыжах, подбитых шкурой выдры, чтобы они не катились назад при подъеме в гору. После появления русских купцов, лыжи стали подбивать оленьим камусом, поскольку шкуры выдры стало выгоднее продавать, чем использовать в хозяйстве. Охотник был вооружен луком со стрелами, коротким метательным копьем и ножом. При охоте на медведя использовали массивное копье с длинным наконечником — пальму.

Глухарей и тетеревов ловили слопцами — ловушками давящего типа, стреляли из лука. Самым эффективным способом добычи уток и гусей была сеть, которая устанавливалась вертикально в специально вырубленных просеках у озер, где в определенный момент охотники накрывали ею всю стаю, улетавшую после кор-мешки.

Пушная охота первоначально являлась второстепенным занятием -- пушнина шла лишь на украшение одежды. Однако в XIV—XV вв. пушной промысел начал играть большую роль, потому что меха охотно покупали русские и восточные купцы. Пушнина превратилась в ведущую статью товарообмена. Пушная охота велась луком со стрелами, ловушками — черканами, кулемами, петлами, слопцами и самострелами -- настороженными на звериных тропах луками.

Главными раболовными средствами ханты и манси были сети и невода, сплетенные из крапивного волокна. На промысел рыбаки выходили на долбленных лодках -- обласах, которые часто встречаются в захоронениях обских угров того времени. Во время ловли использовался специальный непромокаемый костюм из налимьей кожи. Известны были также удочки с железными и костяными крючками и остроги, которыми били рыбу в ночное время с факелом. Одним из эффективных был запорный способ рыбной ловли. Специальными загородками перегораживали небольшие речки, оставляя один или несколько узких проходов, куда вставляли плетеные из тонкой кедровой щепы морды. Обычно запоры использовали во время хода рыбы на нерест и обратно. Много рыбы вылавливалось в летний период, подледный лов имел меньшее значение. Рыба вялилась, коптилась и солилась. Она являлась основной пищей угров в течение года.

Значительным для жизни обских угров был сбор кедровых орехов. Кедровые урочища находились в общественной собственности и «шишкование» проходило организованно, и в одно для всех время. Собранные шишки дробили, просеивали в крупноячеистых деревянных ситах, провеивали и клали на зимнее хранение. Кедровые орехи были любимым лакомством и лучшим средством, наряду со свежей кровью от цинги в зимний период. Южным группам обских угров -- туринским и t пелымским манси, иртышским хантам -- было известно также мелкомасштабное i мотыжное земледелие, имевшее подсобное значение.